Петербургские повести

Гоголь, Н. В.

Петербургские повести [Текст] / Н. В. Гоголь. - СПб. : Лениздат, 1995. - 190 с. - 11000-00.
Место нахождения: ЦДБ, зал художественной литературы ЦГБ, ЦДБ, библиотеки 11, 15,21

Уже более 180 лет произведения Николая Васильевича будоражат русскую и не только интеллигенцию. Кто-то очарован его фантазийными сказочными «Вечерами на хуторе близ Диканьки» (во всяком случае, это была одна из первых страшилок, прочитанных мною), кого-то привлекают острый ум и сатира «Мертвых душ» и «Ревизора», кто-то задумывается над силой патриотизма, предательством и достоинством в «Тарасе Бульба».
Меня же лично он покорил глубиной и силой образов в своих «Петербургских повестях».

Начинается цикл повестью «Невский проспект». Автор сочно, ярко, образно рисует картину главной улицы столицы: «Всемогущий Невский проспект! Единственное развлечение бедного на гулянье Петербурга!» Любопытно, Николай Васильевич пишет о том, что для каждой социальной группы на Невском установилось свое время: для детей и их гувернеров утренние часы, для праздной публики - дневное, а для чиновников послеобеденное. В вечернее же время Невский собирал ищущих встреч и знакомств молодых мужчин. Автор рассказывает истории двух молодых людей – художника Пискарева и поручика Пирогова. Каждый пускается вдогонку за прелестной молодой барышней. Но заканчиваются их истории по-разному. Пискарев, не вынеся насмешки над своими высокими чувствами, кончает жизнь самоубийством, а Пирогова, позволившего себе вольность с женой жестяных дел мастера Шиллера (ой, неспроста Николай Васильевич дает ему такую фамилию), вышвыривают из добропорядочного дома. И здесь Гоголь не может обойтись без сатирического замечания: Пирогов искренне возмущен, с ним, офицером, так грубо и невежливо обошёлся какой-то немецкий ремесленник. «Он разом хотел подать и письменную просьбу в Главный штаб. Если же Главный штаб определит недостаточным наказание, тогда прямо в Государственный совет, а не то самому государю», но после кондитерской пыл его утих, и он не стал афишировать историю, которая представляла его в смешном виде. Но за анекдотическими ситуациями кроется глубокий серьезный смысл – нравственности не место на Невском проспекте. Тот, кто готов спасти падшую женщину умирает, а тот, кто собирается соблазнить замужнюю женщину – преспокойненько продолжает жить. Есть над чем задуматься!

Многое Гоголь взял из своей собственной жизни. О чиновничьей службе он знал не понаслышке - Николай Васильевич служил писарем в департаменте уделов в 1830 году. По словам Анненкова, однажды Гоголь услышал анекдот о бедном чиновнике, который очень любил охоту. Он целый год копил на ружье и, когда его мечта исполнилась, он пошел на охоту и, не помня себя, потерял вожделенное ружье. Отчего с ним случилась горячка. Этот анекдот произвел на Гоголя сильное впечатление. Его сюжет и лег в основу его повести «Шинель». В отличие от распространённого мнения о том, что Николай Васильевич своим произведением хотел обратить внимание на бедственное и бесправное положение «маленького человека», мне ближе мнение Аполлона Григорьева. Он рассматривает повесть как историю о духовной деградации: «…В образе Акакия Акакиевича поэт начертал последнюю грань обмеленья Божьего создания до той степени, что вещь, и вещь самая ничтожная, становится для человека источником беспредельной радости и уничтожающего горя, до того, что шинель делается трагическим fatum в жизни существа, созданного по образу и подобию Вечного…». Безгрешный, по сути, человек доходит до преступления. Призрак умершего чиновника начинает мстить и «сдирает со всех плеч, не разбирая чина и звания, всякие шинели», меж тем ища своего обидчика (значительное лицо) и чуть не доводит до смерти, забирая у того шинель.

Повесть «Нос» не менее интересна. Гоголю очень не нравился его длинный нос, который он разными способами стремился скрыть на фотографиях. Болезненное отношение стало основой идеи, что отношение к человеку определяется по его внешним данным. Проблема зависимости от социального статуса актуальная и сегодня. Из повести становится ясно, что коллежский асессор Ковалев, который для большей важности называл себя майором, всю свою жизнь посвящает карьере и социальному статусу, у него нет никаких других желаний и приоритетов. И потеря для него носа, самой заметной части лица и внешнего облика, сродни катастрофе. Мало того, что нос пропадает, он каким-то чудодейственным образом появляется в облике вышестоящего по званию должностного лица (явный сарказм над чинопочитанием и чиноугодничеством, проходящими красной линией во всех его повестях).

Что интересно, в повести 25 марта случилась пропажа носа, 7 апреля нос возвращается к своему владельцу… Время, которое описывает Гоголь, нет в реальном (принятом) времени, так как 25 марта (по юлианскому календарю) и 7 апреля (по григорианскому календарю) - эта одна и та же дата по старому стилю, поэтому мы можем сказать, что этой истории и не было вовсе… Критики давно заметили, что произведение представляет собой некий шифр, прекрасно понятный современникам Гоголя и совершенно непостижимый для нас. Существует несколько версий на этот счет. Одна из них: Гоголь в завуалированном виде изобразил некое скандальное происшествие, хорошо известное в его обществе.

В «Петербургских повестях» меня покорили тонкость и серьезная проработанность образов повестей. Поистине, Николай Васильевич мастер нюансов. Он точными штрихами рисует такие яркие портреты, что получаешь настоящее удовольствие от чтения. У меня нет сомнений в том, что произведения Гоголя актуальны в наши дни, т.к. это истории человеческих пристрастий и нравов. Вечная тема. Уверена, что те читатели, которые любят вдумчивое, осмысленное чтение, поддержат меня и по достоинству оценят «Петербургские повести».

В заключение хочу поделиться мыслью, которая всё чаще посещает меня при чтении современной литературы. Классическая литература намного богаче и содержательнее современной литературы. Вопросы, которые ставят авторы, до сих пор беспокоят и нас. Но вот ценности почему-то постепенно размываются в современной прозе, уступая место подменным понятиям. Читайте со своими детьми классику, вкладывая в них истинные нравственные ориентиры.

Алла Дарутина,
заместитель директора
централизованной библиотечной системы